Официальный сайт композитора Георгия Дмитриева :: Статьи о творчестве Г.П.Дмитриева

Будьте живыми, а не мертвыми душами.

Н. Гоголь. Духов­ное завещание. Друзьям моим

Надолго запомнившимся событием московской кон­цертной жизни оказалась премьера нового сочинения Георгия Дмитриева «Заве­щание Николая Васильеви­ча Гоголя» в Рахманиновском зале Московской кон­серватории (исполнители — хоры Академии хорового искусства под управлением В. Попова и Н. Бурляев). Произведение интригует прежде всего необычностью содержания (написано на слова из мистико-моралистического эссе писателя), а также своеобразием жанра (синтез духовной и светской музыки, с вкраплением ме­лодекламации) и масштаб­ностью формы (одиннадцатичастная композиция длится около часа). Главное же — оно привлекает глуби­ной и значимостью этичес­кого подтекста, благодаря обращению автора — впер­вые в композиторской практике — к столь специ­фичному пласту гоголевс­кой прозы.

По ряду жанровых при­знаков монументальный опус приближается к тому типу концертной литургии, в котором возглашения свя­щенника и дьякона (здесь им композиционно соот­ветствуют монологи чтеца) периодически сменяются хоровыми песнопениями. Четыре из них написаны на канонические богослужеб­ные тексты: «Взбранной во­еводе» (I), «Плачу и рыдаю» (II), «Блаженны» (VIII) и «Отче наш» (XI); остальные семь — на слова Гоголя, ес­тественно дополняющие традиционно литургичес­кие тексты по содержанию и молитвенному настрою (общеизвестна сугубая на­божность писателя в после­дние годы жизни).

В целом же литератур­ной основой произведения стал полный текст «Завеща­ния» Гоголя (см. «Выбран­ные места из переписки с друзьями»), а также фраг­менты его «Духовного заве­щания». Первое из них ха­рактеризует Гоголя как об­разцового христианина: смирение гордыни, забота о благе ближних, беспощад­ное обличение собственных слабостей и недостатков (не исключая и критику своих художественных произведе­ний). По некоторым при­знакам данный текст при­ближается к жанру духов­ной исповеди. Это-то, в первую очередь, и привлек­ло композитора, решивше­го запечатлеть в музыке не­привычный, неведомый многим облик Гоголя — не как великого писателя, а как глубоко верующего че­ловека, честного христиа­нина.

Отсюда и неожидан­ный, на первый взгляд, вы­бор вне- или, точнее, над-художественной литератур­ной основы музыки, и ее чисто певческое — с харак­терной тембровой окрас­кой — воплощение (хор а cappella). Таким образом, Дмитриев в своем сочине­нии предпринял попытку «возвратить» слушателю именно того позднего Гого­ля — христианского гума­ниста, который в СССР ос­тавался под запретом в те­чение многих десятилетий. И в этом — несомненная заслуга композитора.

Музыка лишена черт ка­кой-либо стилизации, ци­тат или аллюзий старинных распевов и дает вполне со­временную интерпретацию литургических песнопений. В музыкальном прочтении молитв композитор исходит прежде всего из индивиду­ального ощущения смысла интонируемого слова. По­этому простые и ясные ди­атонические мотивы (сти­листически более близкие к церковным) чередуются, прослаиваются экспрессив­но-утонченными хромати­ческими, а консонантные аккорды — терпкими диссо­нансами. Здесь налицо раз­нообразные приемы компо­зиции, синтез элементов разных техник: додекафонно-серийной (VIII, «Бла­женны», IX — заключитель­ный раздел), тональной, модальной... Особую харак­терность гармониям прида­ет преобладание не трезву­чий (как в классической то­нальности), а их обраще­ний. Оттенки гармоничес­кого колорита обогащает двуладовость — колебания на грани параллельных ма­жора и минора.

Партитура структурно скреплена интервально-конструктивным стержнем — мотивами с симметрично поступенным противодвижением двух пар параллель­ных секст (в крайних хоро­вых партиях). Прием встречного голосоведения выдержан в IX, XI и других частях цикла, придавая ему черты монотематизма.

Удаче премьеры во мно­гом способствовало высо­копрофессиональное ис­полнение, которое по ос­новным параметрам можно считать образцовым. Хоро­шо сыграл роль Гоголя на­родный артист России Н. Бурляев (чтец), которому, быть может, чуть-чуть не хватало естественной раскованности сценического поведения. Объединенный смешанный хор студентов и бывших выпускников Московской Хоровой академии, а также мальчиков Хорового училища им. Свешникова (всего около двухсот певцов) отлично справился с многочисленными трудностями объемистой партитуры. И хотя этот хор состоит в основном из учащихся, он — благодаря таланту и мастерству художественного руководителя, профессора В. Попова—по праву считается одним из лучших в столице. Кое-чем он даже превосходит ведущие отечественные хоры: плотностью и силой, тембровой насыщенностью звучания, хорошей слитностью и выровненностью певческого ансамбля, обеспечиваемыми не только свежестью, нерасшатанностью молодых голосов, но и отменным качеством хормейстерской работы.

Новое сочинение Дмитриева — вероятно, лучшее из написанных им. В нем налицо духовный рост и профессиональное возмужание автора. Это далеко не первый опус композитора в рамках православной музыки. Но в нем проявилось иное — складывающееся на наших глазах понимание этического идеала личности, повышенное внимание к ценнейшим крупицам из духовного опыта прошлого, поэтому он соответствует более высокой ступени в творческой эволюции автора.

Благодаря оригинальной музыкальной интерпретации уникального литературного памятника «Завещание» Дмитриева приобретает остросовременное художественно-публицистическое звучание. Духовно облагораживающее, просветляющее воздействие произведения обнаружилось в воодушевлении и одобрительной реакции многочисленной публики, посетившей премьеру.

Разумеется, в небольшой заметке невозможно раскрыть все достоинства и загадки крупного сочинения. За разъяснением некоторых из них обратимся к автору музыки.

Ю. П. — Произведения Гоголя — драма и даже проза, — как известно, не раз служили литературной основой для музыки. Тем не менее среди творений классика есть еще немало текстов, ни разу не привлекавших внимание композиторов. Почему вы, Георгий Петрович, на этот раз обратились все же именно к его «Завещанию»?

Г. Д. — Путь к реализации моего замысла был непростым. В1988 году кино-студия имени Довженко выпустила двухсерийный фильм о Гоголе с моей музыкой (закадровая музыка, раскрывающая внутренний мир писателя). С тех пор мне хотелось написать произведение на основе духовной прозы Гоголя. Так был выбран текст «Завещания». Сама его структура подсказывает композитору музыкальные решения. В тексте неоднократно упоминается «Прощальная повесть». Хотя мы не знаем такого сочинения у Гоголя, можно предположить, что подразумевается круг мыслей и идей, разбросанных в письмах и заметках автора «Мертвых душ». Писатель показывал в них путь от мертвой души к живой. Это главнейшая мысль Гоголя.

— Ваш новый опус стилистически своеобразен. Входила ли в вашу задачу опора на музыкальные традиции или вы стремились, наоборот, абстрагироваться от них?

— Апелляция к традиции здесь, конечно, имеет место. В духовном смысле я обращался к традиции веры, а на музыкальной стилистике это почти не отразилось. Например, мое решение песнопения «Блаженны» далеко от традиционно литургического. Между прочим, мой дед — священник. Это генетически многое определяет: традиция веры в семье была неслучайной. На нынешнем этапе в моем творчестве возрастает значение художественного синтеза, поэтому я пользовался всем арсеналом доступных мне выразительных средств. Мой синтез — атональная, алеаторическая, тональная музыка, вызывающая аллюзии. В цикле есть и серийная тема («Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя»). В ней двенадцати слогам соответствует двенадцатитоновая серия, построенная в виде креста. В других случаях я сознательно вызывал ассоциации — например, с Шестой симфонией Чайковского в теме «Будьте не мертвые, а живые»... Здесь есть и разные виды фактуры (алеаторическая, одноголосная). Все эти средства использованы в высшей степени рационально, хотя и интуицией подсказано очень многое.

— Удовлетворены ли вы качеством исполнения вашего произведения на премьере?

— Вполне удовлетворен. Моя дружба с В. С. Поповым началась в 1983 году, когда его хор исполнил мою ораторию «Из «Повести временных лет»». В дальнейшем целый ряд моих сочинений исполнялся хором под его управлением (Реквием на стихи А. Ахматовой, хоровая симфония «Старорусские сказания», «Всенощное бдение»). Это крупный музыкант-подвижник, который сумел преобразовать хоровое училище в вуз, несмотря на трудности переживаемого нами исторического периода. Хор Академии хорового искусства — один из лучших в стране коллективов, что и подтвердила обсуждаемая премьера. Недавно осуществлена запись сочинения на компакт-диск. Убедительна также простота, одухотворенность игры Н. Бурляева. Я благодарен артистам за их глубокое, достойное исполнительское прочтение моего произведения.