Врамках VIII Междуна­родного фестиваля православных песнопений в Большом зале Белорус­ской филармонии состоя­лась премьера оперы-ора­тории Георгия Дмитриева «Святитель Ермоген» для солистов, хора и оркестра, представленной в концерт­ном исполнении. Истори­ческим событиям Смутно­го времени посвящено в русской музыке и литерату­ре немало произведений, в том числе оратория С. Дег­тярева «Минин и Пожарс­кий, или Освобождение Москвы», оперы «Жизнь за царя» М. Глинки, «Нижего­родцы» Э. Направника... Но, в отличие от них, Г. Дмитри­ев впервые выдвинул на первый план фигуру патри­арха, подчеркнув тем самым духовную основу произве­дения и рассматривая в ка­честве основной задачи — воплощение в музыке ду­ховного национального ха­рактера в лице главного ге­роя оперы.

Так родилась первая опе­ра-житие (в 1913 году пат­риарх Ермоген был причис­лен православной Церковью к лику святых). Ее литера­турной основой стало либ­ретто, подготовленное ком­позитором на материале историко-документальных и фольклорных источников, а также стихов Ю. Кубланов-ского, сочиненных специ­ально для этой оперы.

Сквозная линия нового сочинения — житие патриарха-священномученика, плененного поляками и по­гибающего от голода в под­земелье Чудова монастыря. Вместе с тем в опере отражен и драматизм борьбы против иноземцев. «Жить предсто­яло заново, сделав царем Ро­манова», — подводит Рас­сказчица, резюмируя итоги длительных столкновений за русский престол.

С появлением этого со­чинения связано возобнов­ление в композиторском творчестве прервавшейся надолго традиции нацио­нально-патриотической, историко-эпической оперы-драмы, начатой Глинкой. Опираясь на достижения великих предшественников, Г. Дмитриев использует в опере традиционные формы и жанры песни, хора, моно­лога-ариозо, развернутой оперной сцены. Среди запо­минающихся эпизодов — «Молитва Ермогена» с на­певно-лирической мелодией — символ духовного едине­ния людей, сцена стрельцов с царицей Марфой Матвеев­ной, обрамляемая хором «Тут стрельцы догадалися...», монолог Самозванца и финальный хоровой гимн святителю Ермогену. Ком­позитор органично приме­няет выразительные сред­ства, типичные для корсаковского тематизма, и вмес­те с тем периодически при­влекает современную ком­позиторскую технику (в сце­не московского восстания показательна хоровая фуга «Бой, крики, резня на ули­цах», основанная на серий­ной теме).

К счастью, музыканты-исполнители оказались на должной профессиональ­ной высоте. Ведущие партии исполняли молодые певцы из Москвы — Олег Диденко (Ермоген), Татья­на Федотова (царица Мар­фа), Ирина Гелахова (Рас­сказчица), Александр Его­ров. Прекрасно справив­шись с техническими труд­ностями вокальных партий, они дали яркие трактовки музыкально-сценических образов. Столь же успешно высту­пили белорусские музы­канты под управлением бе­зупречно проведшего пре­мьеру дирижера Г. Проваторова: академические кол­лективы Республики Бела­русь — Симфонический ор­кестр и Хоровая капелла имени Г. Ширмы (художе­ственный руководитель ка­пеллы Л. Ефимова) отличи­лись ансамблевой слажен­ностью, неподдельным ин­тересом и вниманием к но­вому сочинению. В итоге, несмотря на известную ус­ловность и ограниченные возможности любого кон­цертного исполнения опе­ры, данная исполнительс­кая версия оказалась в це­лом достаточно совершен­ной и вполне убедительной.

А теперь несколько слов от автора.

— Георгий Петрович, чем объясняется ваше решение провести первое ис­полнение оперы именно в Минске, с участием бело­русских музыкантов?

— Это обусловлено, в первую очередь, моей дав­ней творческой дружбой с выдающимся дирижером Г.П. Проваторовым, работа­ющим ныне в Белоруссии. В 1980 году на фестивале «Московская осень» он ди­рижировал моей второй сим­фонией «На поле Кулико­вом», позднее — Третьей сим­фонией, оркестровыми пье­сами. Когда он ознакомился с партитурой оперы, ему за­хотелось ее исполнить. Я знаю Проваторова не только как музыканта-художника, но и как замечательного че­ловека. На этой премьере он проявил себя и как дирижер-мастер, и как драматург, су­мевший раскрыть смысло­вую суть произведения. Фрагменты оперы еще до премьеры исполнялись в Минске, транслировались по радиостанции «Орфей» при участии хора под управлени­ем В. Ровдо; еще ранее от­дельные эпизоды звучали и в Москве с О. Диденко и хором Академии хорового искусст­ва под руководством В. Попо­ва. А. Ведерников исполнял монолог Ермогена с оркест­ром «Новая филармония».

— В современном теат­ре, включая оперный, есть режиссерская тенденция к «осовремениванию» клас­сических произведений... А для адекватного восприя­тия вашей оперы требует­ся, наоборот, погружение в глубь веков. Не снижает ли это актуальность про­изведения?

— Еще А. Пушкин отме­чал, что в эпохе Смутного времени многое понять очень сложно (в ней есть «темные» пятна), и особо интересовался личностью Ермогена. Для меня глав­ным источником на этот раз была книга «Святитель Ер­моген». При этом я ясно ощущал актуальность фигу­ры Ермогена для нашей жиз­ни. Это ощущение обостри­лось в 90-е годы, которые многие называли «новым Смутным временем». Уверен: нравственный подвиг такой яркой личности, как Ермоген, твердая позиция даже одного праведника спо­собны изменить мир к луч­шему. В Библии сказано: пока в городе существует хотя бы один праведник, этот город не будет уничтожен. Так и с Ермогеном. Бояре, элита склонялись к Само­званцу, назначили другого патриарха — Филарета. И все же Ермоген победил — люди, верившие ему, добились по­беды. Подобные ситуации для нас остаются источником исторического оптимизма.

— Что на этой премье­ре подтвердило ваши ожи­дания и что, быть может, оказалось неожиданным?

— Для меня обычно не бывает неожиданностей при исполнении музыки: она звучит так, как мне и пред­ставлялось. На этот раз в Минске Г. Проваторов под­твердил свою репутацию профессионала высочайше­го уровня. Порадовал энту­зиазм певцов, в том числе и хора, а также интерес всех музыкантов, которые прове­ли множество репетиций и делали это с удовольствием.